“Сравнительное конституционное обозрение”.-2010.-№4.-C.155-178

От революции к реставрации: олигархические тенденции

постсоветских политических режимов

Андрей Медушевский

В статье автор выделяет и рассматривает различные черты, присущие странам постсоветского пространства, такие как рост национализма (как выражениекризиса идентичности), «дефицит демократии», авторитаризм, «цветные революции» (как наиболее заметное выражение кризиса легитимности постсоветскихрежимов и ос новное средство их демократизации) и, как итог, поиски новых стратегий самоопределения. Также обращается внимание на ключевые параметрыпереходного периода: его содержание, границы, результаты. В рамках ти пологии переходных процессов автор подробно рассматривает фазы переходного периодаМолдавии, Украины, Киргизии, Грузии; конституционные преобразования в рамках авторитарной модернизации Казахстана, Белоруссии, Азербайджана, Армении;отказ от проведения реформ или проведение их с имитационными целями в Узбекистане, Таджикистане, Туркменистане.

Конституционная революция; преемственность; авторитарный режим; легитимность; кризис

При всем этнографическом и идеологическом разнообразии политических режимов постсоветскогорегиона их объединяет одна об щая характеристика — нестабильность. Она явилась результатом распадаСССР, образо вания новых национальных государств Цен тральной и Восточной Европы, радикальныхизменений общественного сознания 1990-х годов, по своему значению сопоставимых, как считаютнекоторые исследователи, с крупнейшими революциями XVIII — начала XX веков. Стремительныйхарактер перемен конца XX — начала XXI веков породил ти пичный для революций феномен завышенныхожиданий, удовлетворить которые новые пра вящие режимы в большинстве случаев ока залисьнеспособны. Результатом отказа от «иллюзий» переходного периода в массовом сознании сталораспространение настроений апатии и разочарования, констатируемый повсеместно «дефицит демократии»и интен сивные поиски новых стратегий самоопреде ления.

Данный феномен, однако, не является уникальным: он был описан еще Ж. де Местром,предсказавшим наступление Рестав рации как логического следствия революци онной анархии во Франции,и затем неодно кратно повторялся в истории1. Реставрация, следовательно, есть системная реакция напредшествующую революционную дестаби лизацию, выполняющая важную компенса торную функцию —восстановления разру шенной социально-психологической преем ственности, механизмов социальной икогни тивной адаптации индивида в обществе, ста билизации политических режимов на новых основах. Вэтом смысле Реставрация имеет определенную логику, обратную логике ре волюции, и актуализирует такиепонятия, как «порядок», «управляемость» и «предсказуе мость» социальных изменений, — вплоть довосстановления монархических, а в совре менном мире — полуавторитарных или авто ритарных режимов,имеющих тенденцию к неограниченному пребыванию у власти.

Обращаясь с этих позиций к политиче ским режимам постсоветского пространства, мы должныопределить, каковы причины и ресурсы реставрационных процессов, на сколько далеко они могут зайти встремлении к восстановлению предшествующих порядков и, наконец, где та граница, за которойрестав рация старого порядка станет необратимой.

1. Пересмотр транзитологической парадигмы: параметры конструирования постсоветской реальности

В теории переходных процессов экспертным сообществом констатируется необходимость сменыпарадигм. Существующие теории «конца истории», «волн демократизации» и собственно«посткоммунистического транзи та», возникшие непосредственно в период демократическойтрансформации, стали ее ле гитимирующей основой. Они включали пред ставление о линейностипереходного процес са, его телеологизме и безальтернативности результата. Практика переходных обществ,особенно с учетом существующей ныне исто рической дистанции, заставила поставить эти постулаты подсомнение или, во всяком слу чае, задуматься об их корректировке. Во-пер вых, оказалось, что переход отавторитаризма к демократии отнюдь не является линейным процессом, поскольку включает во многихстранах отклонения и возвратные движения. Во-вторых, далеко не всегда он ведет к уста новлениюгражданского общества и правово го государства: часто результатом оказывает ся имитационная

1См.: Brinton С. The Anatomy of Revolution. New York, 1952.

демократия, гибридный ре жим2. Наконец, в-третьих, результаты пере ходных процессов в разных странахЕвразии оказались нетождественны, включая пеструю гамму режимов «серой зоны» — от ограни ченнодемократических до вполне авторитар ных. На этом фоне информативна дискуссия по ключевымпараметрам переходного пери ода3.

Можно выделить несколько проблем, свя занных с переходным периодом. Первая про блема —содержание переходного периода. Одни считают, что следует говорить о пост советском транзите какедином процессе для всех стран, имея в виду общие черты региона: географическое положение, сходствосоци альных и политических институтов (политическая система тоталитаризма и его авторитарныхмодификаций в различных странах), а также исторических процессов (войны и ок купации XX века). Врамках данного подхода тоталитаризм выступает как общая матрица всех посткоммунистических стран. Этамо дель, созданная в СССР, предусматривала мультипликацию структур с одной целью — максимизацииконтроля. Советская система (также определяется как «азиатская») — исторически чуждая Европе. Для неехарак терен ряд признаков: соединение власти и собственности, отсутствие прав личности и разделениявластей. Воспроизводство матри цы в виде различных мутаций постсоветского периода становитсявозможным за счет фаль сификации выборов правящими режимами, контроля над прессой, переписыванияисто рии демократического переходного периода и манипулирования сознанием молодежи. Поэтомуреальная демократизация означает десоветизацию и возврат стран региона в Европу. Другие исследователипредпочита ют определять постсоветский транзит не как единый процесс, но как сочетание различныхпереходных процессов (экономических, поли тических, национальных), причем указывают, что они отнюдьне всегда идут синхронно и могут вступать в противоречия друг с другом. Основная трудность заключаетсяименно в том, что экономические и политические изме нения не всегда коррелируются непосредст венно(экономический рост может способст вовать развитию национализма и эрозии де мократии, а становлениепоследней не озна чает автоматического утверждения рыночной экономики)4. Третья группа аналитиковго ворит о множественности транзитов, имея в виду их различия по регионам и странам. При общностиисходных условий, полагают они, дальнейшие изменения подразумевают ло кальные стратегии перехода.

Вторая проблема — границы переходного процесса и его результаты. Одни исследова телирассматривают демократический тран зит как кратковременный процесс (непосред ственныйреволюционный переворот, при ведший к власти демократические силы в 1990-е годы), другие видят егокак длитель ный, включающий формирование основ граж данского общества и правового государства.Вопрос о том, закончился или пет переход ный период и насколько прочными оказались его результаты,имеет очевидную политиче скую составляющую: принять, что закончил ся — значит, констатировать, чтодемократия победила (что в большинстве государств не очевидно); принять, что не закончился — значит,согласиться с тезисом о незавершенно сти демократии или даже о повороте вспять. Характерной чертойполитического развития стран региона признается феномен имитаци онной демократии: принятиедемократической конституции и проведение выборов оказыва ется легитимацией авторитарных режимов снесменяемой элитой (во многом состоящей из прежних людей); парламент, политические партии, созданиеполитических коалиций — существование всех этих характерных фор мальных атрибутовпредставительного прав ления не свидетельствует о торжестве демо кратии, поскольку контролируетсяизвне кор рупционными схемами и клановыми структу рами. Данная система определялась в Сербии как«партитократия» по образцу той, которая длительное время существовала в Италии. Аморфностьгражданского общества накла дывается на ряд факторов, связанных с исто рией Югославии: сравнениеСловении, Ма кедонии, Сербии, Хорватии, Боснии и Черно гории показывает не только черты сходства, нои существенные различия, определившие различные стратегии модернизации. В рас сматриваемых странахчетко просматрива ется конфликт по линии парламент — прави тельство—конституционный суд.Разрешить эти конфликты пытались с использованием трех инструментов — референдумов,конституционного правосудия или создания парла ментских коалиций с перспективой ростанестабильности. Проблема имеет и внешне политическое измерение: для одних стран «транзит» закончилсявключением в Европу, для других — отказом от него или возникно вением неопределенной ситуации(получени ем статуса государства — кандидата в члены Европейского Союза с перспективой дли тельногостояния в очереди на прием).

Третья проблема — вопрос о прочности достигнутых результатов — остается пред метом остройполемики. Минималистская и максималистская трактовки транзита получа ют выражение в новойтипологии видов демо кратической консолидации, которая опреде ляется как негативная и позитивная:первая основана исключительно на отрицании коммунизма; вторая — на создании гражданско го обществаи правового государства. Меж ду ними есть качественное различие. В этом контексте реконструировалась

2См.: Саква P. Сравнительный анализ изменений политических режимов стран постсоветской Ев разии // Сравнительноеконституционное обо зрение. 2006. № 4 (57). С. 117-125.3Представленные позиции сформулированы в материалах международной конференции, орга низованной Центром Карнеги:«Постсоциали стические страны и общества к 20-й годовщине падения Берлинской стены». Прага, февраль 2010.4См.: Post-Communist Transformations: The Countries of Central and Eastern Europe and Rus sia in Comparative Perspective. Sapporo, 2009.(Slavic Eurasian Studies. No.21).

логика пере ходных процессов, приобретавших принци пиально различную конфигурацию.Конста тируется, что вопрос не может быть решен однозначно для стран региона: в то время как однисчитают демократический транзит бес поворотно завершенным, другие полагают, что он не состоялся из-за«предательства» идеалов демократической революции 1990-х годов правящей элитой, продлится в будущеми может быть осуществлен исключительно революционным путем.

Эти результаты заставляют подвергнуть радикальному пересмотру тот теоретическийинструментарий, который существует в на стоящее время, вплоть до полного отказа от концепций«посткоммунистического транзи та» как единой концепции перехода к демо кратии в регионе. Данныйвывод, в большей или меньшей степени относящийся ко всем государствам региона, особенно справедлив вотношении новых национальных государств Евразии, вставших на путь консервации и реставрациитрадиционалистских социальных структур. Результаты в них оказались диамет рально противоположны«революционным» ожиданиям: обретение новых демократиче ских ценностей трансформировалось вкри зис идентичности; европейский выбор обер нулся распространением национализма, изо ляционизма и«евроскептицизма»; надежды на экономическое благосостояние — спадом в экономике; искомаястабильность — развити ем угрозы внешней или внутренней дестабилизации; наконец, вместогражданского об щества и парламентских институтов реаль ностью стали мнимый конституционализм,политическая коррупция и реставрация ав торитаризма. Задача их преодоления форму лируется какосновная цель курса правовой модернизации5.

Поиск новых объясняющих схем выявил различные теоретические подходы: теория вызова и ответа,теория конфликта, теория игр в ее неоинституциопалыюй интерпрета ции. Предложенная нами теорияконститу ционных циклов ставит вопросы правовых и экономических реформ в социальный контекст иобъясняет динамику переходных про цессов в их противоречии. Линейной модели объясненияполитического и правового раз вития данная теория противопоставляет его интерпретацию как смену трехфаз: отказ от старой правовой системы и ее ценностей — деконституциопализация (конституционныереволюции начала 1990-х годов); создание новой правовой системы — конституционализация (процесспринятия новых демокра тических конституций, основанных на западных моделях); последующеесогласование новой правовой и институциональной систе мы (закрепленной в конституции скорее какобщественный идеал) с социальной реально стью, неизбежно оказывающейся более кон сервативной. Этатретья фаза, определяемая как реконституционализация, оказывается ключевой в определении векторавсего пост революционного политического устройства6. Согласование нормативно-правовой системы ссоциальной может осуществляться различ ными способами: трансформация социальных отношений всоответствии с конституцион ными нормами (что отражает радикальную социальную реформу); сохранениенеопреде ленности в соотношении правовых норм и социальных институтов (что выражается фено меномотложенной демократии и конституционного параллелизма); наконец, изменение новой конституции длясближения ее норм с традиционной реальностью (что означает от ступление от реформ, а в конечном счете- возможное восстановление предшествующей авторитарной системы). В рамках данной кон цепцииреставрационные тенденции на пост советском пространстве предстают не столь ко в качествезавершенных фаз конституци онного цикла, сколько в виде иллюстрации закона маятника — чередованияпериодов дестабилизации и усиления авторитаризма, смена которых выступает в виде вариантовспонтанного развития, вмешательства извне или комбинации этих факторов.

2. Кризис идентичности: конфликт демократии и национализма в Центральной и Восточной Европе

Кризис идентичности постсоветских госу дарств, связанный с отказом от универсаль ной концепциипереходного периода (или предопределенности результата «демократи ческого транзита»), делаетактуальным кон струирование постсоветской реальности по таким параметрам, как пространство, время исмысл преобразований. Прежде всего, по нятие Центральной и Восточной Европы в географическомотношении никогда не явля лось четко фиксированным и часто вызывало неоднозначные трактовки. Спорывелись о том, как провести границы этого региона; входит ли в него Россия или, например, Тур ция иКазахстан; каковы возможности его внутреннего разделения. В политическом от ношении вопросоказывается еще более сложным. В период «холодной войны» было более или менее ясно, что считатьграница ми региона: в него входила территория госу дарств, находившихся под контролем СССР. Внастоящее время политическая интерпре тация границ региона оказывается менее определенной. Наконец,выдвигаются раз личные критерии подразделения региона: разделяют Центральную и Восточную Евро пу,

5См.: Гражданское общество и правовое госу дарство как факторы модернизации российской правовой системы: Материалымеждународной научно-теоретической конференции: В 2 ч. / Под ред. Н. С. Нижник. СПб., 2009.6См.: Медушевский А. Теория конституционных циклов. М ., 2005.

говорят о Северной части Центральной и Восточной Европы, Южной ее части7. Дис куссия включаетрешение проблем менталь ной географии, то есть определения того, как население региона самовоспринимает свою геополитическую принадлежность: одни при знают, что они есть периферия Европы,дру гие считают, что Россия смотрит на них как па периферию, третьи вообще указывают на различиемасштаба восприятия, отмечая, что иностранцы, привыкшие к более крупным ге ографическим единицам,не могут отличить Словению от Словакии, выявить различия стран Балтии и т.д. В этом контекстеобсуж дается идея противопоставления «старой» и «повой» Европы8. Принципиальное значение дляданного исследования имеет идея «Треть ей Европы» — той ее части, которая охваты вает собственнопостсоветское пространство (страны, входившие в СССР или «Советский блок») и, несмотря натерриториальную и де мографическую значительность, остается ма ло исследованной.

Фактор Европейского Союза имеет опре деляющее значение для интеграционных про цессов.Европейский Союз выступает общим ориентиром для стран региона Центральной и Восточной Европы, но вто же время опре деляет динамику переходных процессов сво ей политикой приема новых членов: рядстран получил статус полноценных членов, дру гие - кандидатов, третьи — место в очереди (или статус«потенциальных кандидатов»).

Дебаты о Маастрихтском договоре, Консти туции Европейского Союза и Лиссабонском договорепозволили констатировать заинте ресованность государств региона в интегра ционных процессах. Этомуспособствуют следующие факторы: экономическая интег рация, миграция (этническая, трудовая и прочая),необходимость общей борьбы с пре ступностью (примером транснациональной преступности выступает,например, албан ский наркотрафик через Македонию в Бол гарию и другие страны Европейского Союза).При наличии общих ориентиров страны Цен тральной и Восточной Европы, по признанию ихпредставителей, не интегрированы между собой: они не имеют регулярных контактов друг с другом, ихпредставители встречаются только в Брюсселе, где имеют свое лобби. С принятием Лиссабонскогодоговора уровень и интенсивность интеграционных процессов стали качественно иными: Европейскийпар ламент стал более активен, а процесс приня тия решений — более централизован. В то же времяобозначились проблемы, характери зующие отношения старой и новой Европы. Одни страны развиваютсявполне в русле ин теграционной логики, руководствуясь прин ципом «Мы — это Брюссель», другие,напро тив, относятся к ней настороженно, усматри вая угрозу утери национальной идентичности икультурной ассимиляции.

Наконец, сказываются различия приори тетов самого Европейского Союза: все стра ны региона«стучатся» в Европу, однако не все оказываются принятыми в силу специфи ки ситуации (фактор войны вЮгославии, экономическая несостоятельность, неурегу лированность территориальных споров и проблемыроста национализма в постсоветских странах). Фактор Европейского Союза мож но интерпретировать лишьв сопоставлении с фактором России, выступающей конкурен том в постсоветском геополитическомпро странстве. В этом контексте могут быть ре шены вопросы международной политики: имевший местоконфликт стран Вышеград ской группы и Брюсселя по вопросам струк туры Европейского Союза(Европейская кон ституция), войны в Ираке и Афганистане, различное отношение «по умолчанию» кав торитарным политическим режимам (жест кая критика белорусского режима и мягкаяазербайджанского), решение проблем энергетической безопасности или вопроса о по рядке приема новыхчленов. Однако вопрос о евроинтеграции и вступлении в НАТО — не тождественные процессы. Онирешаются по-разному в зависимости от доминирующих мо тивов вступления. Для Сербии и Украинывозможность вступления в Европейский Со юз — вполне позитивный ориентир, однако вступление в НАТОдля них неприемлемо. Прибалтийский путь — интеграция в НАТО и Европейский Союз, союз с Грузией дляпре одоления изоляции, когда страх и недоверие к России становятся движущим мотивом дви жения вЕвропу.

Рост национализма как выражение кри зиса идентичности проходит по всем странам, хотя вызываетразличные оценки. По мнению одних, национализм существует везде (раз личие только в форме), помнению других, никакого национализма нет, есть различие культурных традиций (религиозная традициястран Центральной и Восточной Европы про тивопоставляется светской ориентации стран Запада), анационализм представляют от дельные правые партии, стоящие па периферии политического процесса. Помнению третьих, национализм — слишком неопреде ленное понятие, и необходимо различать та киеявления, как собственно национализм и ксенофобия — если первый менее выражен, то второй определеннопредставляет пробле му для всех стран региона. Следует различать, в частности, этнический национализм и

7См.: Восточная Европа в начале XXI в.: Сборник обзоров и рефератов / Отв. ред. Ю.И.Игрицкий. М ., 2004; Восточная Европа всовременной геополитике: Сборник обзоров и рефератов / Отв. ред. Ю. И. Игрицкий. М ., 2008; Марко ва Е. Понятие Центральной иВосточной Евро пы: проблемы идентификации группы государств в целях сравнительного правоведения // Сравнительноеконституционное обозрение. 2009. №5(72). С. 5-15.8См.: Системные изменения и общественное со знание в странах Восточной Европы: Сборник научных трудов / Ред. Л.Н.Шаншиева. М .,2008.

на циональный популизм, питаемый миграциями (вопросы положения турок, цыган, исламской культуры вБолгарии, Румынии, Венгрии и т.п.)9. Полярны оказались позиции в отно шении «консервативногонационализма»: для одних данное явление есть тупик, для дру гих — скорее элемент позитивного развития,естественное следствие процессов распада СССР и образования национальных госу дарств напостсоветском пространстве. Если большинство исследователей считает поня тие консервативногонационализма негатив ным, то отдельные аналитики полагают, что оно имеет позитивные характеристики.Кон сервативный национализм, полагают они, не есть экстремизм. Проявлениями этих настро ений(особенно в двунациональпых странах Прибалтики) становятся: этнополитические конфликты (в Эстонии иЛатвии); дискрими национное законодательство о гражданстве; правовая и судебная доктрина,рассматрива ющая часть населения страны как «незаконных иммигрантов» или лиц без гражданства;дискриминация по линии натурализации и ассимиляции. Сюда следует отнести также амбивалентныерезультаты референдумов в странах Прибалтики по Евроконституции10.

Результатом «эрозии демократии» стано вится рост недоверия населения к официаль ныминститутам власти и поиск альтернатив ных политических институтов. Ими в Цен тральной и ВосточнойЕвропе являются Цер ковь и армия, внесистемная оппозиция, в ча стности радикальныенационалистические движения и лидеры, а также средства мас совой информации. Этот «кризис доверия» кофициальным структурам парадоксальным образом означает, что массы отдают предпочтение неизбираемым институтам власти, но скорее тем, которые выражают ценности национальной и религиознойидентичности, оп позиционной политической культуры и исто рической традиции и неизбежно имеюткон сервативно-национальную окраску. Данная тенденция была заложена в ходе формирова нияпостсоветской политической системы и в настоящее время отчетливо проявляет себя в странах региона(характерный пример — по беда правых на последних выборах в Вен грии)11. Отсюда различные виденияперспек тив европейской интеграции национальных государств: одни наблюдатели опасаются ее, другие,напротив, видят в этом решение про блемы и готовы поступиться национальной идентичностью во имяболее полной ассими ляции в рамках Европейского Союза.

3. Обретение национального суверенитета: интеграционные и дезинтеграционные процессы

на постсоветском пространстве

Общая динамика интеграционных и дезинтеграционных процессов постсоветского перио даопределяется конфликтом демократии и идеи обретения национального суверенитета как двухлегитимирующих основ конституци онных преобразований в странах Централь ной и Восточной Европы. Содной стороны, европейские демократические ценности за давали общий вектор переходных процессов илежали в основе интеграционного проекта Европейского Союза, а с другой — национализм стал движущейсилой дезинтеграции Восточного блока, распада СССР, Югосла вии, Чехословакии, а позднее основойтребо ваний самоопределения национальных мень шинств в Болгарии, Венгрии, Румынии и, особенно,Сербии12. Идея национального са моопределения и обретения суверенитета стала легитимирующей основойразработки и принятия конституций государств, возникших в ходе распада СССР: АзербайджанскойРес публики (12 ноября 1995 года); Республики Армения (5 июля 1995 года); Республики Бе ларусь(принята на референдуме 24 ноября 1996 года); Республики Грузия (24 августа 1995 года); РеспубликиКазахстан (принята па референдуме 30 августа 1995 года); Кыр гызской Республики (5 мая 1993 года);Лат вийской Республики (принята Конституцион ным собранием 15 февраля 1922 года, дейст виевозобновлено поэтапно в 1990—1993 го дах; с изменениями от 21 марта 1933 года, 27 января 1994 года и 5июня 1996 года); Ли товской Республики (принята на референду ме 25 октября 1992 года); РеспубликиМол дова (принята Парламентом 29 июля 1994 го да); Республики Таджикистан (6 ноября 1994 года);Туркменистана (принята Верхов ным Советом 8 декабря 1992 года, с измене ниями от 28 декабря 1993года); Украины (принята Верховной Радой 28 июня 1996 го да); Эстонской Республики (принята наре ферендуме 28 июня 1992 года). Но все пост советские государства (за исключением Рос сийскойФедерации) стали унитарными, оста ваясь в то же время многонациональными.

Идея обретения национального суверени тета, выдвигавшая на первый план единство нации,столкнулась с требованиями автоно мии или сецессии национальных меньшинств, ранее успешноподавлявшихся авторитар ными режимами, что поставило регион Цен тральной и Восточной Европы передобщей проблемой его балканизации (то есть такого состояния в стране или регионе, когда в результатепопыток выделения каждому этносу отдельной территории происходит ее беско нечное дробление. —Примеч. ред.). Призна ние независимости Косово (2008 год), при всех формально-юридических оговорках

9См.: Национализм в мировой истории/ Под ред. А.Тишкова, В. А. Шнирельмана. М ., 2007.10См.: Балтия: от Советского к Европейскому Со юзу // Конституционное право: восточноевро пейское обозрение. 2005. №2(43). С.41-59.11См.: Восточный блок и советско-венгерские от ношения: 1945-1989 годы / Под ред. А. С. Стыкалина, О. В.Хавановой. СПб., 2010. С.183- 212.12См.: Glenny М. The Fall of Yugoslavia. London, 1996.

об исключительности этого шага, означало, без условно, появление проблемы прецедентности характераданного решения — реализо ванного насильственного изменения границы крупной европейской страны —Сербии. Модель решения косовской проблемы опре делялась внешним фактором — помощью «основных»государств (США, Великобри тания, Германия и Франция) в становлении нового государства побоснийскому образцу (независимость под международным контролем) и его полная интеграция вевроатлантические структуры. Однако, как справед ливо отмечалось уже в ходе конфликта, при знаниенезависимости Косово провоцирует цепную реакцию распада, в результате ко торой ряд унитарныхгосударств может по терять свои регионы (число таких государств в мире приближается к двум сотням). ВЗа падной Европе к ним относятся: Соединенное Королевство (возможность сецессии Шот ландии иИрландии), Испания (Страна ба сков), Франция (Корсика), Бельгия (Фламандия), Италия (Тироль). ВЮжной, Цен тральной и Восточной Европе подобные кон фликты могут затронуть Боснию и Герцего вину(боснийцы и сербы), Сербию (Воево дина), отношения Венгрии и Румынии. В этом контексте актуаленфактор дестабили зации государств СНГ — возможность отде ления Приднестровья от Молдавии, расколУкраины на запад и восток, Киргизии (на се вер и юг). Диаметрально противоположными оказалисьподходы к решению проблемы не признанных государств на территории СНГ: Приднестровья — вМолдавии, Аджарии, Южной Осетии и Абхазии — в Грузии, Нагор ного Карабаха — в отношенияхАрмении и Азербайджана, Республики Крым — на Укра ине и ряда менее выраженных ситуаций. От метими территориальные проблемы, способ ные возникнуть между новыми государствами в результатепересмотра исторически сло жившихся границ, например противоречия в интерпретации статьи 122Конституции Эсто нии, устанавливавшей границы страны в со ответствии с Тартуским мирным договоромот 2 февраля 1920 года и другими межгосударственными договорами о границах.

Обосновывая свой подход к косовскому конфликту как «уникальному» и не примени мому к другимситуациям, сторонники данной позиции подчеркивают следующие особенно сти ситуации: историческийконтекст распа да Югославии, история этнических чисток и массовых нарушений прав человека, которыепривели к международному вмешательству, решение Совета безопасности ООН, которое ввело временноеуправление Косово и преду сматривало политический процесс определе ния окончательного статуса края.Позиция России и Сербии диаметрально противопо ложна: они настаивают на незаконности ко совскойнезависимости и всех действий, по следовавших после ее одностороннего про возглашения. Данная оценкаосложняет реа лизацию европейского механизма контроля, предусмотренного планом М. Ахтисаари,под держанным западными странами и лежащим в основе Конституции Косово и стратегии строительстванового государства. В Европе против признания независимости Косово вы ступили страны, которые боятсяпрямых по следствий сепаратизма на своих территориях (такие, как Испания и Кипр). Лидеры стран СНГ —Азербайджана, Грузии, Молдавии, Таджикистана и Беларуси — отказались при знавать независимостьКосово, причем пози ция большинства стран также определялась существованием в них нерешенныхтеррито риальных проблем. Возможность противопо ложных интерпретаций решения по косов скойпроблеме заложена в признании или от рицании за ним значения юридического пре цедента: пятидневнаявойна с Грузией и об разование новых независимых государств — Осетии и Абхазии (в признании которыхРос сией некоторые усматривали зеркальное от ражение косовского решения) — продемон стрировали, чтопревращение непризнанных государств в признанные с позиций междуна родного права и политическихтехнологий не представляет неразрешимой проблемы в слу чае участия в конфликте заинтересованныхвнешних сил. Противоречие интеграционных и дезинтеграционных процессов на постсо ветскомпространстве и угрозы, связанные с дестабилизацией новых национальных госу дарств, составляют тот фоннестабильности, на котором происходит выбор стратегии по литического развития.

4. Вызов легитимности постсоветских режимов: «цветные революции» и типология

стратегий выхода из кризиса

Феномен «цветных революций» стал наибо лее заметным выражением кризиса легитим ностипостсоветских режимов и основным средством их демократизации. Вклад этих движений в разработкуальтернативных кон ституционных проектов и поправок к дейст вующим конституциям несомненен ипрояв ляется в самом механизме переворотов. Осо бенность «цветных революций» состоит в ихненасильственном и конституционном ха рактере. Все революции подразделяются па социальные,изменяющие (как, например, Французская) всю социальную систему, и по литические, иликонституционные (как, например, антиколониальные революции), из меняющие режим или правовыеосновы его существования без изменения социального строя, а иногда сопровождающиеся егоре-традиционализацией (социальный процесс, сущностью которого является возвращение к старымтрадициям. — Примеч. ред.). «Цвет ные революции» представляют собой новую разновидность революций,поскольку апел лируют не к разрушению социального строя (как первые) и не к отказу от старойконсти туции во имя новой (как вторые), а к защите действующей конституции от политического режима,

нарушающего положения собствен ного основного закона.Технология «цветных революций» повсю ду одинакова и переносилась из одной страны в другую. В

отличие от революций традици онного типа, она заключалась не в непосред ственном силовом захватевласти, а в ее «пе рехвате» в результате вполне легального пе ресмотра результатов выборов. Во всехана лизируемых случаях правящие режимы стре мились оставаться у власти путем манипули рования ифальсификации выборов13. Поэто му основной упор делался «революционера ми» на доказательство фактафальсификации выборов и обеспечение простого большинст ва для оппозиции в первом или, часто, второмтуре голосования. Сочетание конституцион ных (парламентских) и антиконституционных(непарламентских) способов воздействия па политическую и правовую систему соответ ствующих стран сцелью ее изменения ха рактерно для всех рассмотренных вариантов. Среди предшественников «цветныхреволю ций» называют португальскую «революцию гвоздик» (1974 год), пражскую «бархатнуюреволюцию» (1989 год), а также «песенную революцию» балтийских стран (1988-1990 годы). За последние20 лет список «цветных революций» значительно расширился. Не которые из них привели к успешномупере вороту во власти, как, например, «револю ция роз» в Грузии (2003 год), украинская «оранжеваяреволюция» (2004 год), киргиз ская «тюльпановая революция» (2005 год), демонстрация в Сербии в 2000году против Милошевича, названная «бульдозерной ре волюцией», а также «кедровая революция» в Ливане(2005 год). Отмечены неудачные попытки «васильковой революции» в Бело руссии (2006 год) и «цветнойреволюции» в Армении (2008 год).

Ключевую роль в мобилизации населения против «украденных выборов» игралинеправительственные политические организации, апеллировавшие к западному общественному мнению ифинансируемые преимущественно из зарубежных фондов. Этот сценарий, одна ко, дал неодинаковыйэффект в разных стра нах. Он был впервые апробирован в Сербии, а затем перенесен в Хорватию,Словению, Украину и Грузию. Движущей силой «цветных революций» стали студенческие молодежныедвижения (например, основанное в 1998 году в Белграде движение «Отпор», грузинское движение «Кмара»,украинское «Пора», бе лорусское «Зубр», албанское «Довольно!»). Оппозиционные движения, которым неуда лось свергнуть существующие режимы, так же создавали группы с символичными названиями:например, азербайджанские «зеле ные» и «оранжевые» молодежные движения (в частности, движение«Нет»), белорусский «Зубр», монгольские и башкирские «жел тые» и «оранжевые» оппозиционныедвиже ния. Сходные инициативы характеризуют вы боры в Ираке в 2005 году, которые отдельныекомментаторы назвали «пурпурной револю цией», или борьбу кувейтских женщин за эмансипацию (2005год), где она получила название «синей революции». В случае успе ха оппозиции удавалось прийти к властиили стимулировать политические изменения ле гальным путем.

Масштаб «цветных революций» опреде ляется неоднозначно: для одних аналитиков этополноценные народные революции (на родные восстания против посткоммунистиче ских авторитарныхрежимов), для других — скорее, революционные перевороты, осуще ствляемые элитами при поддержкемасс, для третьих — перевороты, координируемые из вне, с использованием современных техник массовоймобилизации и последующей де мократической легитимации14. С точки зре ния утверждения демократии напостсовет ском пространстве результаты «цветных революций» оказались спорными: в одних случаях ихможно определить как частичный успех (свержение режима С.Милошевича в Сербии), в других —неопределенность (как «оранжевая революция» на Украине, при ведшая к параличу власти), в третьих —про вал демократии (например, в ходе «револю ции роз» в Грузии или «революции тюльпанов» в Киргизии(2005 год), где все свелось к замене одного авторитарного режима другим. Второе «издание» «революциитюльпанов» в Киргизии (2010 год) не соответствовало ис ходной модели, поскольку сопровождалосьспонтанным взрывом насилия, анархией и жертвами. Выдающаяся роль молодежных объединений,представленных в ходе второй киргизской революции, также оказалась неоднозначной: ими свергалисьректоры вузов, изгонялись главы местных администраций, осуществлялись захваты земли и переделсобственности (иногда совместно с марги нальными элементами). Прошедший в Биш кеке форум,собравший 17 молодежных объ единений, потребовал от Временного прави тельства конституционныхизменений и вы полнения политических требований: включить в Кабинет министров представителеймолодежных групп, а также снизить возраст ной порог для кандидатов в президенты Кир гизии. «Цветнаяреволюция» в Молдавии (2009 год) предстает не столько как револю ция, сколько как восстание молодежипротив коррумпированного режима коммунистиче ской партии, в ходе которого, однако, имели местопровокационные националистические акции (разгром здания Парламента и водру жение на нем румынскогофлага). Из этого становится ясно, что технологии «цветных революций» являютсяценностно-нейтраль ными: они вполне могут быть использованы как механизм «цветных контрреволюций»в стиле «веселого разрушения культуры» и националистического реванша (как, например, карикатурнаяпопытка «революции Красных перцев» в Венгрии).

В большинстве случаев «цветные рево люции» в постсоветском регионе не создали основ

13См.: Шарп Дж. От диктатуры к демократии: Стратегия и тактика освобождения. М ., 2005.14См.: Медушевский А. Технологии конституци онных переворотов//Сравнительное конститу ционное обозрение. 2006. № 3 (56). С. 3-23.

демократического общества: они при вели не к смене общественного строя, а к переделу собственности иперегруппировке элит, что едва ли соответствовало первона чальным декларациям. Революциилегитимировали себя как спонтанное выступление в пользу демократии против коррумпирован ныхрежимов15 и представляли активный со циальный протест против коррупции власти, который, однако, вбольшинстве случаев был аккумулирован людьми, стоящими у власти. Их целью стало исправлениесистемных дис функций предшествующего режима, но не изменение самого режима. Поэтомупервоначальная эйфория победителей быстро сме нялась разочарованием: лидеры протестного движения(например, в Сербии и Черного рии, па Украине, в Грузии и Киргизии), ока завшись у власти, теряли всякийинтерес к судьбам гражданского общества, распреде лив между собой ключевые должности в политике,государственном управлении и биз несе. Следствием становились политическая нестабильность, коррупцияи, в большинст ве случаев, отказ от системных политических реформ. Частота измененийполитико-право вых режимов, представленная в некоторых странах в виде колебаний маятника в сторонупарламентского или президентского режима, свидетельствует не столько о серьезности по искаальтернативных форм, сколько о раско ле элиты, различные группы которой используют измененияконституционного дизайна для укрепления своей власти, максимизации контроля над собственностью иперераспре деления бюрократической ренты или реше ния проблем национального (или этническо го)представительства. Но эти проблемы ока зались не менее успешно решены в странах, где революций небыло, а правящие режимы демонстрируют высокий уровень механиче ской стабильности.

Вследствие этого амбивалентные резуль таты «цветных революций» вписываются в логикуреставрационных процессов. Отказ от привычной «посткоммунистической» пара дигмы, исходящей изпредпосылки рацио нального выбора в пользу демократии и его автоматической реализации, заставляетскон центрировать внимание на разнообразии представленных ситуаций. Следует констати роватьвариативность представлений о пер спективных стратегиях: для одной группы стран выход из ситуацииусматривается в разработке «дорожной карты» движения по европейскому пути, для других — вэкзистен циальном выборе между демократией и авто ритаризмом, для третьих — в реставрацииавторитаризма, что не исключает новых со циальных потрясений.

Типология переходных процессов и поли тических режимов с этих позиций позволила выявить рядстратегий переходного перио да — для Евразии в целом и Центральной и Восточной Европы в частности.Но они не едины внутри себя. В Центральной и Восточ ной Европе выделяются страны быстройкон солидации (Чехия, Венгрия, Польша, Сло вения), страны замедленной консолидации (Болгария,Румыния) и страны заторможен ной консолидации (Сербия, Хорватия, Ма кедония, Албания). Даннаягруппировка со относится с параметрами конституционной трансформации: «бархатные революции» иперевороты; принятие конституций путем диалога или разрыва конституционной преемственности;соответственно, большие или меньшие возможности «бархатной рестав рации». Типология переходныхпроцессов в Евразии включает: Россию 1993 года как общий ориентир для стран СНГ; страны, вставшие напуть поиска альтернативы (Мол давия, Украина, Грузия, Киргизия), испытавшие феномен «цветныхреволюций» или их взаимного влияния; страны, избравшие мо дель авторитарной модернизации (Казахстан,Белоруссия, Азербайджан, Армения); пере формированные режимы Средней Азии (Тад жикистан,Туркменистан). Этим типам схема тично соответствует различие форм правле ния — парламентских,смешанных и прези дентских политических режимов в оригиналь ных локальных трактовках.

15См.: «Оранжевая революция». Украинская вер сия: Сборник / Сост. М. Б. Погребинский. М ., 2005.

5. Конституционная революция как альтернатива авторитаризму

Вклад «цветных революций» в конституци онную модернизацию представлен в странах региона,вставших на путь поиска альтерна тивы российской модели — Молдавии, Укра ине, Киргизии, Грузии. Вкаждой из этих стран динамика переходного периода предстает в виде ряда основных фаз: отказ от старойкон ституционной модели, переход к альтернатив ной модели и последующие стабилизацион ныетенденции. Важность конституционного эксперимента Молдавии в сравнительной перспективе состоит втом, что это государ ство первым из стран СНГ ввело парламент скую форму правления ипропорциональную избирательную систему, ставшие ориентира ми для стран, где позднее имели место«цвет ные революции». Первая фаза процесса трансформации выражается здесь в приня тии ПарламентомКонституции Республики Молдова 29 июля 1994 года, закрепившей парламентско-президентскую формуправле ния. Это был дуалистический политический режим, напоминавший Веймарскую респуб лику,особенность разделения властей в ко тором определялась сосуществованием силь ного парламента ипрезидента, избиравше гося всеобщим голосованием. Президент на делялся прерогативами роспускапарламента (в случае его неспособности сформировать новое правительство) и приостановления действияактов правительства (в случае их противоречия закону и до принятия решения Конституционным судом).Дуалистическая форма правления оказалась неэффективной в силу нестабильности парламентскихкоали ций (характеризовавшихся отсутствием един ства, беспринципными компромиссами, клановостью),неспособных сформировать устойчивое ответственное правительство, обла дающее реальной властью.Следствием это го стало столкновение различных концепций разделения властей и формы правления. 5июля 2000 года на внеочередном заседании парламента были рассмотрены три проекта поправок кКонституции: президентский, на правленный на превращение Молдовы в пре зидентскую республику,парламентский, на правленный на расширение полномочий пра вительства, и парламентский проект«трид цати семи», превращавший Молдову в парламентскую республику16. Вторая фаза трансформации вМолдавии представлена торжеством модели монистического парла ментаризма в результате принятияпарла ментом Конституционного закона «Об изме нении и дополнении Конституции Республи ки Молдова»и конкретизирующего Закона «О процедуре избрания Президента Респуб лики Молдова». Парламентполучил право избрания Президента, полномочия которого в вопросах роспуска парламента, формиро ванияправительства и контроля над силовым блоком резко ограничивались и становились скореесимволическими. Стабильное существование данной системы и поддержание един ства всех ветвей власти,начиная с 2000 го да, стало возможным только благодаря фак тическому доминированиюкоммунистиче ской партии, которая трижды побеждала на парламентских выборах (2001,2005,2009 го ды) иоказывалась способной сформировать правительственное большинство. Третья фаза конституционнойтрансформации в Молдавии сопровождалась тенденцией роста политической нестабильности и попыткойосуществления «цветной революции»: ее технологии представлены признанием выбо ров в апреле 2009года нелегитимными, мас совыми беспорядками в Кишиневе 7 апреля 2009 года и проведением повторныхвыбо ров. Этот сценарий не получил реализации, вновь поставив страну перед дилеммой выбо ра формыправления. Действующая Консти туция Молдавии предусматривает, что, в слу чае неизбрания новогоПрезидента после двух попыток, глава государства распускает пар ламент и назначает досрочные выборы.В си лу неспособности расколотого парламента нового созыва дважды избрать Президента страны (для чеготребуется большинство в две трети голосов парламентариев) актуа лизировалась идея конституционнойрефор мы — возврата к дуалистической системе в форме президентско-парламентского режи ма. С цельюпредотвращения политического коллапса правящая коалиция «Альянс за ев ропейскую интеграцию» пошлана создание конституционной комиссии, в задачу кото рой входит подготовка нового основного за кона,который предполагается вынести на референдум. Основными приоритетами кон ституционной реформызаявлены расшире ние прерогатив президентской власти и изменение порядка избрания Президента (либопростым большинством в парламенте, либо путем прямых всенародных выборов)17. В случае успеха этойреформы, на постсовет ском пространстве может исчезнуть парла ментская республика, которую до сих поррассматривали как успешный вариант демократического транзита.

На Украине конституционный маятник представлен сходными колебаниями, ознаме новав переходот президептско-парламентской системы к парламентско-президентской с последующими дебатами овозвращении к исходной модели. Первая фаза ознаменова на принятием Конституции Украины 1996 го да,вводившей президентско-парламентскую форму правления. Логика конституционных предложенийПрезидента Л.Кучмы, выдви нутых 16 апреля 2000 года, состояла в стрем лении преодолеть политическуюнестабиль ность путем расширения полномочий Прези дента18. Провал конституционного референ дума поэтим вопросам, заблокированного Конституционным Судом, и последующая кампания оппозиции,

16См.: Казаклиу А. Актуальные проблемы консти туционной юрисдикции Республики Молдова // Конституционное право:восточноевропейское обозрение. 2001. № 4 (37). С.8-16.17См.: Попов В. Молдавия изменит конституцию //Коммерсантъ. №3.2010. 13 января. С. 6.18См.: Конституционная реформа на Украине // Журнал российского права. 2003. № 10.

известная как «Кучмагейт», сделали этот вектор конституцион ной реформы невозможным19. Вторая фазапредставлена политической реформой, осу ществленной в ходе «оранжевой револю ции» и конфликтныхвыборов Президента в 2004 году. Редакция Основного закона, при нятая на пике «оранжевой революции» вде кабре 2004 года, зарегистрировала компро мисс сторон: представители прежней власти, дав согласие наповторное проведение вто рого тура выборов и тем самым уступив пост Президента оппозиции, настояли наодно временном пакетном голосовании об ограничении полномочий нового Президента20. В результатезначительно усилилась роль пар ламента, который с тех пор формирует коа лиционное правительство.Вступление в силу поправок к Конституции Украины 1 января 2007 года не преодолело дуалистическогоха рактера системы, но значительно ограничило полномочия Президента и превратило страну впарламентско-президентскую республику21. Компромисс ветвей власти был достигнут пе рераспределениемполномочий: с одной сто роны, часть полномочий Президента перешла к парламенту и правительству,которое фор мирует парламентская коалиция; с другой — Президент получил своеобразную компенса циюв качестве права па досрочный роспуск парламента в определенных случаях (чем вос пользовался В.Ющенко, досрочно распустив Верховную Раду в 2007 году). Однако правя щая коалиция столкнулась снепреодолимы ми препятствиями: вошедшие в нее партии имели принципиально разные концепциираз вития, говорили на языке ультиматумов, а итоговый компромисс, выраженный в аморф ном«Универсале национального единства», свидетельствовал об отсутствии консолида ции. Третья фазанапоминает молдавский тренд и предстает как стремление вернуться к президентско-парламеитской модели(существовавшей до «оранжевой революции»). В постреволюционный период оформление получили двеальтернативные стратегии кон ституционной реформы - парламентская (Партия регионов) и президентская(«оран жевая коалиция» В.Ющенко). Первая, вы двинутая премьер-министром, состояла, в сущности, всохранении и укреплении парла ментской формы правления; вторая выступа ла за сохранение сильнойпрезидентской вла сти. По инициативе Президента был создан Национальный совет по конституционнойре форме, который должен был исправить недо статки Конституции. Общий вектор проектаконституционных реформ Президента Ющенко — повторный переход от парламентско-президептскойсистемы (под лозунгом кото рой оппозиция пришла к власти) к президентско-парламентской(существовавшей до переворота). Концепция реформ, выдвину тая Президентом, предполагала ограничениеобъема и сроков полномочий парламента, сокращение численности депутатов, ограни чение депутатскойнеприкосновенности и укрепление президентской власти. Важный элемент президентского проекта —создание двухпалатного парламента (однако без вве дения федерализма и первоначального изме нениясистемы местного самоуправления). Перед президентскими выборами 2010 года В. Ющенко представилновый проект консти туции, предусматривающий создание двух палатного парламента и предоставлениепар тии парламентского большинства права вы движения кандидатуры премьер-министра22. Цельпрезидентских проектов реформ усмат ривалась оппонентами в подчинении прави тельства главегосударства. Это фактически возвращало дискуссию к ситуации, имевшей место до «оранжевойреволюции». Не ис ключено, что подобный проект реформ ока жется востребованным новой политическойсилой Партией регионов, лидер которой, став Президентом, заинтересован в укрепле нии институтапрезидентской власти23. Тен денции современного режима к пересмотру «оранжевого наследия», какотмечают укра инские эксперты, соответствует фактический переход к президентской республике,ограни чение парламентаризма и выстраивание вер тикали власти постсоветского типа. Ключе вое значениеприобретает анализ правовых процедур будущей конституционной рефор мы: будет ли она осуществлена ссохранением правовой преемственности (для чего требует ся принятие поправок квалифицированнымбольшинством в парламенте и последующее рассмотрение вопроса в Конституционном Суде передвынесением на референдум) или с разрывом этой преемственности (очеред ной конституционныйпереворот).

В Киргизии первой фазой конституцион ных преобразований стало принятие первой сувереннойКонституции 5 мая 1993 года, за крепившей конструкцию президентско-парламентской республики,близкой российской модели. Конституция Киргизии неоднократно подвергалась ревизии, осуществляемойпу тем проведения референдумов по внесению изменений в Конституцию (1994, 1996, 1998, 2003 годы),общим вектором которых явля лось усиление президентской власти. Вто рая фаза политическойтрансформации пред ставлена «революцией тюльпанов» 2005 го да, декларировавшей в своих лозунгахпере ход к парламентской или, как минимум, парламентско-президентской республике, но не

19См.: Украина под властью Кучмы // Конститу ционное право: восточноевропейское обозрение. 2001. №3(36). С. 26-42.20См.: Ивженко Т. Любимая игрушка президента. В Украине готовятся снова поменять Конститу цию// Независимая газета. 2008. 21февраля. С. 8.21См.: Чушенко B.I., Заяць 1.Я. Конституцшне право УкраТни. Ки1в, 2007; Рудик П. А. Коментардо конституцжних змж. Ки1в, 2008.22См.: Калныш В. Конституция не подходит Вик тору Ющенко по всем статьям. Президент пред ложил Раде основательно переписанныйоснов ной закон // Коммерсантъ. №57. 2009. 1 апре ля. С. 8.23Во всяком случае, к этому шагу его подталки вают некоторые российские аналитики, утвер ждая, что подобная конституционнаяреформа необходима для сохранения политической ста бильности и гарантий заключенных договоров (в отношении транспортировкинефти и статуса Черноморского флота)

осуществившей его24. Последняя версия Кон ституции, действовавшая до переворота и представленная вЗаконе «О новой редакции Конституции Кыргызской Республики» от 18 февраля 2003 года, сохранила своедейст вие после революции. Принятие новой редак ции Конституции 9 ноября 2006 года явилось очереднойпопыткой разрешения конститу ционного кризиса и создания стабильных политических институтов.Однако уже в конце года парламент принял Закон о более повой редакции Конституции КыргызскойРеспуб лики от 30 декабря 2006 года, ставший ше стой попыткой разрешения кризиса25. Причи ныконституционной нестабильности следует искать в культурных и социальных особен ностях развитиястраны. «Отсутствие у нас устоявшихся традиций государственности, - констатировал киргизскийаналитик, — сразу дало о себе знать. Все действия и решения новых правителей со всей очевидностьюго ворили о том, что мы все-таки вчерашние ко чевники. Ни слова не было сказано о преем ственности вовнешней и внутренней поли тике, в стратегических, идеологических де лах. Но настоящей костью в горлеоказалась бедная наша Конституция. Досталось ей и после, в ноябре и декабре 2006-го, в апреле 2007-го,скоро ей предстоит новая экзекуция»26. Новый поворот конституционных де батов, связанный сконституционной револю цией 2010 года, свергшей режим Президента К Бакиева, определяется каквозвращение к идеям парламентаризма, которые не могли быть реализованы в ходе первой «революциитюльпанов» 2005 года в силу узурпации вла сти кланом Президента. Радикальная консти туционнаяреформа (выраженная в опубли кованном проекте новой Конституции и вы несенном на референдум 27июня 2010 года) соответствует идеологии всех «цветных ре волюций» и должна, по мнению ееинициато ров, завершиться установлением парламент ской формы правления. Наиболее сущест венныйкомпонент реформы, связанный с преодолением злоупотреблений предшест вующего режима —ограничение прерогатив главы государства и упрощение процедуры импичмента27. Остается, однако,открытым вопрос о третьей фазе конституционной трансформации: насколько парламентская модельможет быть эффективна в стране, расколотой по национальному, этническому и конфессиональномупризнакам, и не при ведет ли ее введение к росту нестабильности и последующей реставрацииавторитаризма. Предложенные изменения в Конституцию могут быть выгодны представителям родо выхкланов, которые сейчас реально влияют на политическую ситуацию, но потеряют это влияние в случаевведения президентской формы28. По мнению ряда региональных аналитиков, Киргизия не готова кпарламент ской форме правления, а нуждается именно в стабильной президентской власти, что поз волит ейизбежать кризисов, подобных рево люциям 2005 и 2010 годов, в будущем.

В Грузии исходная фаза конституцион ной трансформации представлена принятием первойпостсоветской Конституции Грузии в 1995 году по российскому образцу. Конститу ционная стабильностьстолкнулась с дилем мой непризнанных государственных образо ваний - Аджарии, Южной Осетии иАбхазии. Различные стратегии урегулирования кон фликта (интеграция, федерализация, автономизация),обсуждавшиеся при президен тах Гамсахурдиа и Шеварднадзе, не смогли предотвратить гражданскойвойны, фактиче ского распада государства и формирования авторитарно-коррупционного режима. Отказ отэтой модели представлен второй фазой трансформации — «революцией роз» 2003 года и конституционнойреформой 2004 года. Основные поправки к Конституции, утверж денные парламентом, должны былипроде монстрировать движение в направлении дуа листической (президентско-парламентской) системы.Они включали, с одной стороны, определенное расширение прерогатив парла мента: назначение импремьера по представ лению Президента, а также возможность вы несения вотума недоверия правительству(для чего необходимо квалифицированное боль шинство в 3/5 голосов). С другой стороны, прерогативыПрезидента остались чрезвы чайно значительными: они включают пред ставление парламенту кандидатурыпремьер- министра и формирование последним прави тельства по согласованию с Президентом, правороспуска парламента (если последний не может утвердить правительство или выно сит ему вотумнедоверия), наделение граж дан правом получения двойного гражданства и даже часть функцийКонституционного су да. Третья фаза выражена трансформацией данной системы в режим личной власти.Этот вектор стал возможен в результате противо речивого характера реформы: с одной сторо ны,изменения включали некоторое расшире ние парламентского начала (парламентская ответственностьправительства, установле ние связи между составом правительства и результатами выборов и т.д.), с другой- практическая интерпретация этих положений (в условиях слабости партийной системы и тотальнойкоррупции) способствовала установлению режима «личной власти» Прези дента и превращениюпарламента и прави тельства в «карманные структуры». Сохра няющийся раскол мнений в отношении

24См.: Киргизский переворот. Март-апрель 2005: Сборник/Сост. Г.О.Павловский. М ., 2005.25См.: Медушевский А. Конституционный кризис в Киргизии // Сравнительное конституционное обозрение. 2006. № 1(54). С. 3-14;Медушев ский А. Киргизия в поисках модели конституци онного устройства (о двух новых редакциях Кон ституции) // Сравнительноеконституционное обозрение. 2007. №2(59). С. 18-31.26Ибраимов О. Исповедь инсайдера. Годовщину тюльпанового переворота в Киргизии мало кто празднует // Независимая газета. 2008. 17мар та. С. 15.27См.: Соловьев В., Султанов К. Киргизия жаж дет новой конституции и старого президента. Власти страны обнародовали проектосновного закона и потребовали выдачи Курманбека Бакиева // Коммерсантъ. №90. 2010. 22 мая. С.З.28См.: Султанов К., Реутов А. Киргизия лишает президентов власти. Временное правительство разработало новую конституцию //Коммер сантъ. №73/П. 2010. 26 апреля. С.7.

пер спектив конституционных преобразований используется действующей властью в так тических целях. Вэтом контексте заявление Президента о перспективности движения к парламентской форме правления,сделанное во время переговоров с оппозицией, воспри нимается исключительно как стремление гла выгосударства сохранить власть. Осущест вление данной реформы, способной превра тить Грузию изпрезидентской республики в парламентскую в соответствии с «европей скими стандартами», планируется в2013 го ду, когда истекает второй (и последний) пре зидентский мандат действующего главы государства.Если к этому сроку в Грузии будет проведена политическая реформа, М. Саакашвили, опирающийся направящую пар тию, сможет бороться за пост премьер-ми нистра, который в условиях парламентскойреспублики станет ключевым29. Последова тельное чередование одних и тех же лиц на постах президента ипремьер-министра — вполне отработанная технология сохранения власти постсоветскими элитами.Политическая система Грузии трансформировалась в режим персоналистского правления Прези дентаСаакашвили, утверждавшего, что ему необходима «сильная консолидированная власть» для решенияглавной задачи — «вы тащить страну из кризиса». В целом данная политическая система оказаласьсопостави ма с другими персоналистскими режимами, в частности режимами делегативной демокра тииЛатинской Америки.

Таким образом, вклад «цветных револю ций» в формирование альтернативных поли тическихмоделей остается неопределенным. Для стран этой группы характерно, во-пер вых, отсутствие единойконцепции желатель ной формы правления; во-вторых, цикличе ская (в стиле колебаний маятника) сменаформ правления; в-третьих, существование противоположных векторов в определении перспективных формправления. Так, страны, изначально принявшие парламентскую или парламентско-президентскую форму(Мол давия и Украина) хотят двигаться к прези дентской, и, напротив, страны с президент скими формами(Киргизия) ищут изменений в направлении парламентаризма. Наконец, не исключен вариант использованияэлемен тов парламентской системы для решения за дач имитационной демократии (Грузия). В ос новециркуляции форм правления лежат не столько доктринальные приоритеты, сколько меняющийся балансполитических сил, рас пределение экономических ресурсов и пред почтений элит, включающих каквнутренние, так и внешнеполитические ориентиры.

6. Конституционная реформа в рамках авторитарной модернизации

Другую формулу конституционных преобра зований представляют страны, избравшие модельавторитарной модернизации (Казах стан, Белоруссия, Азербайджан, Армения).

Они предпочли путь сохранения социальной и политической стабильности ценой ограни ченияполноценного конституционализма. Теоретическими понятиями, интерпретирую щими даннуюполитическую ситуацию, стали: «мнимый конституционализм», «параконституционализм», «ограниченнаядемократия», «направляемая демократия», «имитационная демократия» и прочие варианты «демокра тии сэпитетами». Основная движущая сила этих режимов — особый статус президент ской власти, способнойнаправлять (и кор ректировать) логику конституционной борь бы в соответствии с задачами модернизациистраны. Во всех постсоветских странах дан ной группы представлена не циклическая, но линейная модель,включающая три стадии развития: 1) принятие новой конституции; 2) ее авторитарная интерпретация; 3)за крепление особого статуса президента как национального лидера. В целом речь идет о реализацииконцепции имперского прези дентства в его классической форме, пред ставленной во многихразвивающихся стра нах мира от Латинской Америки до Африки и Юго-Восточной Азии.

Эти стадии становления авторитарного режима наиболее четко выражает конститу ционноеразвитие Казахстана. Первая ста дия представлена принятием новой постсо ветской КонституцииВерховным Советом 28 января 1993 года и последующей транс формацией политической системы. Онавключала роспуск Верховного Совета Пре зидентом 13 декабря 1993 года, ликвидацию советов иформирование новой системы го сударственного управления. Вторая стадия может быть определена какконсолидация авторитарного режима. Мягкий конституци онный переворот в Казахстане в 1995 годувыражался в роспуске парламента Прези дентом и принятии новой Конституции. С по мощью референдума29 апреля 1995 года была осуществлена поддержка идеи продле ния полномочий Президента.Инструментами доминирования президентской власти стали создание Президентом квазиконституционного органа (Ассамблеи народов Казахстана), принятие президентского (государственного) списка навыборах в парламент и ограниче ние институтов контроля конституционности. ВынесениеКонституционным судом поста новления от 6 марта 1995 года, которым из бранный парламентпризнавался нелегитим ным, обозначило существо конфликта вла стей. Принятие изменений вКонституцию 1995 года на референдуме 1996 года (внесе ние 19 поправок к 13 статьям Конституции)привело к изменению структуры разделения властей, замене Конституционного Суда Кон ституционным

29См.: Михаил Саакашвили примеряет новую форму правления. Он хочет сделать Грузию парламентской республикой // Коммерсантъ. №82/В. 2009. 12 мая. С. 8.

Советом, расширению пре зидентской власти и введению семилетнего мандата. Эволюцияконституционного зако нодательства в направлении авторитаризма шла, не в последнюю очередь, за счетактив ного использования указного права для транс формации политической системы30. Третья стадия —модернизация авторитарного ре жима в правовых формах. Вопрос о демокра тизации политического строястал предметом дебатов между властью и оппозицией об из менении Конституции и подготовке поправок кней, начиная с 2000 года. Реформы и из менения в законодательстве (2007 год) содержали намек нарасширение прерогатив парламента. «Самороспуск» парламента в 2007 году (за два года до истечения егопол номочий) сопровождался корректировкой ос новного законодательства. Закон «О внесе нии измененийи дополнений в Конституцию Республики Казахстан» 2007 года и анализ декларированных им реформдемонстрируют перераспределение властных полномочий в пользу парламента, усиление ролиполитиче ских партий, развитие местного самоуправ ления, совершенствование судебной систе мы,обеспечение межнационального согласия и укрепление Ассамблеи народа Казахстана (переименована в2007 году. - Примеч. ред.), развитие институтов гражданского общества и системы защиты прав и свободграждан. Переход от президентской к президентско-парламентской форме правления внешне продолжентекущими реформами. Правительство Казахстана 11 ноября 2009 года одобрило пакет поправок кКонституционно му закону «О выборах», а также к законам «О политических партиях» и «О средствахмассовой информации»31. Власти назвали принятые поправки шагами по модернизации и либерализацииполитической системы. Оп позиция считает, что они — маскировка авто ритарного режима в контекстепредседатель ства Казахстана в ОБСЕ. Переход к пропор циональной избирательной системе, расши рениепрерогатив парламента и премьер-министра происходит при сохранении домини рования президентскойпартии в парламенте и укреплении культа личности главы госу дарства. Закон «О политических партиях»(2002 год) привел к укреплению позиций и доминирования президентской партии («Нур Отан») ирасширению этнократического ком понента власти (рост преобладания казахов в выборных институтахвласти за счет предста вительства от русского населения). Приня тие Закона «О первом ПрезидентеРеспуб лики Казахстан» 20 июля 2000 года означа ло закрепление неприкосновенности первого Президентаи наделение его исключительны ми привилегиями и политическим статусом. Завершением этой тенденции(в 2010 году) стало юридическое закрепление статуса дей ствующего главы государства как«национального лидера».

В Белоруссии отправной точкой (первой стадией) формирования новой политической системыследует признать переход к постсо ветской Конституции, которая неоднократ но пересматриваласьПрезидентом А. Лука шенко (референдумы 1995 и 1996 годов). Вторая стадия - консолидацияавторитар ного режима - стала следствием конститу ционного кризиса 1996 года. Принятие но войКонституции Белоруссии па референдуме 1996 года сопровождалось формированием нового парламентабез выборов32. Как и в Ка захстане, конфликт властей закончился рос пуском Верховного Совета вопрекипозиции Конституционного Суда. Оппозиционность последнего была преодолена сменой его со става(путем прекращения полномочий его членов), что превратило данный институт в сугубо инструментальныйорган. В дальней шем, на третьей стадии, происходило по следовательное воспроизводство авторитар нойсистемы. А.Лукашенко, ставший Прези дентом в 1994 году, уже в 1996 году с по мощью референдумадобился продления сво их полномочий до 2001 года, а в 2004 году инициировал референдум о продлениисвоих полномочий, что позволило ему одержать по беду на президентских выборах 2006 года33. Анализюридических оснований проведения референдума 17 октября 2004 года и выне сенных на него вопросовпозволил оппозиции констатировать, что основное изменение — статьи 81 Конституции РеспубликиБеларусь, по результатам референдума вводившее пятилетний мандат президентских полномо чий, — неможет быть признано легитимным, поскольку было осуществлено в соответст вии с указом Президента внарушение Кон ституции и Избирательного кодекса страны. Эти перевороты в конституционном развитиисопровождались обоснованием новой теории права: делением правовых норм на «закон ные» и«незаконные», причем высшим ар битром в рассмотрении этого вопроса всегда выступает главагосударства34. Результатом стало установление авторитарного режима, особенностью легитимации власти вкотором стала апелляция не столько к национальным ценностям, сколько к советским традициям.Последовательное усиление режима личной власти А. Лукашенко привело к тому, что в итогахпредстоящих президентских выборов (намеченных на 2011 год), если они будут проводиться по принятойранее схеме, никто не сомневается.

30См.: Куртов А. Демократия выборов в Казах стане: авторитарная эволюция // Конституци онное право: восточноевропейскоеобозрение. 2000. №2(31). С.2-10.31См.: Константинов А., Фильченко Н. Нурсул тан Назарбаев пустил оттепель в глаза. Казах стан запустил либеральные реформы //Ком мерсантъ. №205. 2008. 12 ноября. С. 9.32См.: Лукашук А. Грядущее вчера: почему это происходит в Беларуси // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1999.№1(26). С. 38-43.33См.: Пастухов М. Референдум в Беларуси: во просов больше, чем ответов // Сравнительное конституционное обозрение. 2005. №1(50).С. 57-62.34См.: Реут В. Декреты Президента Республики Беларусь: теоретические аспекты и практика издания // Конституционное право:восточно европейское обозрение. 1998. №4(25)/1999. № 1(26). С.44-48.

Сходная модель представлена в Азербай джане, принципиальной особенностью по литическогорежима в котором является осу ществление фактической передачи власти по наследству и оформлениеправящей дина стии. В 2002 году по инициативе Г.Алиева в Азербайджане состоялся референдум, поито гам которого в Основной закон были внесе ны следующие изменения: если ранее Прези дент страныизбирался 2/3 голосов избира телей, то по новой норме он избирается уже простым большинством голосов.Референдум 18 марта 2009 года о внесении поправок в Конституцию снял ограничения по пребыва нию напосту Президента двумя сроками, что фактически сделало И.Алиева пожизненным главой Азербайджана.Решение парламента и Президента о проведении референдума для внесения изменений в КонституциюАзербай джана (как и соответствующий вердикт Кон ституционного суда), по мнению оппозиции,нарушало статью 158 Основного закона. Од нако демонстрация действующим лидером желания оставатьсяу власти неограниченное время предстает как форма стабилизации ре жима — средство, позволяющеепарализо вать внутриклановые конфликты и группи ровки, неизбежно формирующиеся в случаевозникновения вопроса о преемнике. Вялые протесты Совета Европы, указывавшего на несоответствиепоправок «европейским де мократическим стандартам», были проигнорированы35. На фойе сильнойпрезидентской власти обсуждение перехода к президентско-парламентской системе в Азербайджане иАрмении представляет собой ограниченную модернизацию, определяющуюся внешним фактором. ВАрмении (референдум 2005 го да) она была связана с условиями вступления страны в Совет Европы исостояла в умерен ном перераспределении полномочий ветвей власти за счет усиления роли парламента исокращения полномочий Президента, а так же повышении независимости суда от испол нительной власти.

Преимущества и недостатки данной моде ли авторитарной конституционной модерни зациивыявляются в сравнительной перспек тиве государств Азии, Африки и Латинской Америки. В отличие отстран, переживших «цветные революции», консолидация поли тических режимов в Казахстане, Белоруссиии Азербайджане происходила эволюционно, а их модернизация осуществлялась авторитарными методами.Сравнительные преимуще ства этого решения заключаются в сохране нии стабильности, недостатки — вограничен ных возможностях правовой демократической трансформации данных режимов в будущем.

7. Отказ от конституционных реформ как стратегия консервации традиционалистских режимов

Третья модель представлена режимами Сред ней Азии (Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан),которые до последнего времени во обще отказывались от проведения конститу ционных реформ, а если ишли на них, то с вполне имитационными целями. Данная мо дель ставит ряд общих вопросов: может лирациональная концепция конституционализ ма быть реализована в традиционалистском обществе сэлементами сословной или кланово-родовой социальной структуры и доми нирующим религиознымсознанием; в какой мере конституции западного типа могут заимствоваться в этих обществах и каковыдолж ны быть технологии имплантации этих норм для их адекватного функционирования36. Об ращение кразрешению данных проблем в социологии права и юридической антрополо гии, а также к сравнительнымполитическим исследованиям традиционалистских режимов говорит об отсутствии значительного просторадля маневра. Ситуация определяется же стким выбором между анархией и механиче ской стабильностью,переходящей в застой. Просматривается общая тенденция к авто ритаризму и даже «султанизму» всреднеази атском регионе.

В Таджикистане ключевое значение в ходе постсоветских конституционных деба тов имелапроблема сохранения светского государства. Принятие первой постсоветской Конституции Таджикистанана референдуме 1994 года было осуществлено в разгар граж данской войны. Конституция закрепиласвет ский характер государства, что явилось ос новным объектом критики со стороны Объединеннойтаджикской оппозиции (ОТО), стремившейся создать исламское государст во. Отсюда недостаточнаялегитимность Кон ституции: в референдуме не смогла принять участие значительная часть населения(нахо дившаяся в изгнании); Конституция выразила интересы фактически только однойвоенно-политической коалиции. Следует подчеркнуть связь проблемы конституционной реформы спроцессом межтаджикских переговоров: они велись с привлечением международных по средников изавершились подписанием согла шения между властью и оппозицией (23 де кабря 1996 года), одно изположений которо го предусматривало разработку конституци онного законодательства. Конституционнаяреформа в Таджикистане выступила прежде всего как механизм разрешения конфликта гражданскойвойны: споров о светском ха рактере государства, формировании нового парламента, проведении выборовПрези дента, Маджлиси Оли (Высшее Собрание Таджикистана. — Примеч. ред.) и местных маджлисовнародных депутатов. Подписание Общего соглашения и принятие поправок к Конституции, ставшие

35См.: Мустафаев Р. Азербайджан приведет кон ституцию в соответствии с президентом. Ильхам Алиев может оставаться на поступожизненно //Коммерсантъ. №48. 2009. 19 марта. С.7.36См.: Олкотт М. Второй шанс Центральной Азии. М .; Вашингтон, 2005.

основой компромисса, не привели, однако, к окончательному прекращению споров власти и оппозиции пово просам о распределении министерских порт фелей и других административных должно стей (в рамкахвыделенной оппозиции тридцатипроцептной квоты в структурах исполни тельной власти). В этом контекстевозмож но интерпретировать тенденции к системной стабилизации — референдум 26 сентября 1999 года поизменению и дополнению Конституции Таджикистана и выборы Президента 6 ноября 1999 года. Поправкик Конституции, вынесенные на референдум, включали созда ние новой модели двухпалатного парламента(статья 48 провозгласила Маджлиси Оли профессиональным парламентом); выборы 75 % членов верхнейпалаты непрямым го лосованием через посредство местных пар ламентов и назначение остальных 25 %Президентом; создание судебного совета, кото рый должен принимать участие в назначении и увольнениисудей разных уровней; решение о легализации функционирования политиче ских партий, созданных нарелигиозной осно ве; продление срока полномочий Президента с 5 до 7 лет без возможного переизбрания.Эволюция таджикского конституционализма в последующий период шла в направлении авторитаризма иукрепления режима личной власти Президента Э. Рахмопова. В новой ре дакции Конституции, начиная с2006 года, он получал право занимать президентский пост еще два семилетних срока, причем былиот менены конституционные ограничения на возраст кандидата в президенты.

В Узбекистане прослеживается целена правленный отказ от заимствования западных либеральныхнорм и последовательная ори ентация на принципы «национальной само бытности и культурных традиций»в консти туционном развитии. Как и в Таджикистане, основной проблемой нового режима стала борьба сисламской оппозицией по вопросу об отношении к светской модели государст ва, а методом ее решенияявилась концепция «закрытого государства» и жесткого авторитарного режима, характерной чертойкоторо го стало последовательное воспроизводство преемственности власти. Принятие Консти туцииУзбекистана и избрание на сессии Вер ховного Совета Узбекской ССР 24 марта 1990 года первогоПрезидента республики И. Каримова было закреплено всенародными выборами 29 декабря 1991 года.Референ дум, проведенный 26 марта 1995 года, при вел к продлению полномочий Президента до 2000 года.Всенародный референдум (27 ян варя 2002 года) по внесению изменений в Конституцию Узбекистанаувеличил продол жительность президентского мандата И.Ка римова с 5 до 7 лет, который был вновьпере избран Президентом в декабре 2007 года. Представляет интерес выдвинутая в Узбеки стане теорияперманентного лидерства. Оп позиция выступила против этих выборов, указывая на неконституциоиностьтретьего президентского срока Каримова, однако, со гласно официальному разъяснению, рефе рендум 2002года о продлении президентских полномочий создал новые правила игры, в соответствии с которымиПрезидент оставал ся у власти только один срок. Эта теоретиче ская эквилибристика легитимировалапре бывание у власти лидера, продолжительность правления которого составит к 2014 году почти четвертьвека. Революция в Киргизии 2005 года и ряд других внешнеполитических факторов имели следствиемзакрытие границ и фактическое введение режима президент ской диктатуры. Напряженность в Ферган скойдолине, Андижанский бунт (2008 год) и его подавление привели к ужесточению ре жима37.

В Туркменистане конституционное раз витие определялось существованием самой жесткойдиктатуры на постсоветском про странстве, определявшейся как синтез тота литаризма и деспотическогопатернализма38. Постсоветская Конституция Туркменистана 1992 года претерпела несколько изменений,внесенных в 1995, 1999, 2003 и 2005 годах, которые имели, впрочем, сугубо косметиче ский характер. Врезультате поправки 2005 года было отменено действовавшее ранее по ложение об этническойпринадлежности гла вы государства, однако внесенные изменения в целом представляли дальнейшееотступле ние от демократических норм современного конституционализма. Характерным атрибу томсистемы стало закрепление личной вла сти Президента Туркмении: решением выс шей республиканскойлегислатуры — Халк Маслахаты - от 1998 года С. Ниязов (Туркменбаши) был объявлен пожизненнымПре зидентом этой страны. Закрытый характер государства поддерживался доктриной его нейтральности.Сочетание тоталитарных и патерналистских методов управления страной означало отсутствие (даже сформально-юри дической точки зрения) полноценного разде ления властей и института конституционногоконтроля. Смерть Президента Ниязова по зволила новому руководству предпринять осторожные шаги помодернизации режима и ограничению культа личности. В результате конституционной реформы 2008 годабыла изменена структура политической системы: функции традиционалистского Народного со вета (ХалкМаслахаты) были распределены между Президентом и маджлисом, причем число депутатов последнеговозросло с 65 до 125 человек. Новый Основной закон вводил подобие президентско-парламентскойсисте мы, увеличил прерогативы Президента, на делив главу государства правом назначать руководителейрегиональных органов власти, членов ЦИК, судей и других должностных лиц. Данная реформа завершиласьопреде ленной модернизацией авторитаризма, осу ществленной с целью поддержания внутрен нейстабильности и внешнего престижа но вого руководства39.

В целом модель отказа от реформ пред ставлена странами Средней Азии, сохраняю щими

37См.: Средняя Азия: Андижанский сценарий?: Сборник / Сост. М. М. Мейер. М ., 2005.38См.: Рыблов В. Туркменская трагедия. М ., 2003.39См.: Медушевский А. Конституционная рефор ма в Туркменистане: переход к демократии или модернизация авторитаризма //Сравнитель ное конституционное обозрение. 2008. № 6(67). С. 5-16.

традиционалистскую социально-поли тическую систему, основанную на поддержа нии механическойстабильности во имя со хранения светских основ государства и подав ления религиозной оппозиции.Критика опы та «цветных революций» и созданных ими нестабильных режимов до последнего вре менислужила в этих странах легитимации национализма, изоляционизма и отложенной конституционноймодернизации, масштабы, границы и сроки осуществления которой определяются интересамивоспроизводства власти действующих кланов и президентов. Поправки к конституциям Таджикистана,Уз бекистана, Туркменистана не выходят за рам ки этих целей. В ряде случаев они означают известноедвижение к рационализации кон ституционных основ в направлении светско го выбора, бюрократическогоцентрализма и самостоятельности государственной власти. Эти цели осуществляются путем делегиро ваниядополнительных полномочий админи стративным институтам по всей вертикали власти снизу доверху и вконечном счете — главе государства.

8. Плебисцитарные режимы: имперское президентство

и персоналистский стиль правления

Конституционная реставрация выражается наиболее последовательно в феномене демократическогоцезаризма — создании плебис цитарных режимов, легитимирующая фор мула которых соединяет такиепонятия, как единство нации, суверенитет и особый статус лидера.

Первый компонент легитимирующей фор мулы — единство нации — получает после довательноевыражение в плебисцитах, ле гитимирующих режимы и их лидеров. Данная система функционирует врежиме консульта ций главы государства с нацией через головы парламента и политических партий иосуще ствляется в форме референдумов, призван ных выразить единодушную поддержку про водимогокурса и обеспечить преемствен ность власти действующего лидера или его наследника. Ключевоевыражение эта логи ка находит в референдумах о «доверии» на рода главе государства, изменении порядкаего выборов и сроков возможного пребыва ния у власти, но прежде всего — продлении егоконституционного мандата. Референду мы, продлившие полномочия действующих глав государства,проходили в Казахстане (1995 год), Киргизии (2003 год), Таджики стане, Узбекистане (1995, 2002 годы),Турк менистане (1994 год), Белоруссии (1996, 2004 годы), Азербайджане (2009 год).

Второй компонент легитимирующей фор мулы — суверенитет — получает трактовку,напоминающую ее бонапартистскую интер претацию: суверенитет принадлежит пароду, однако еговоплощение и практическое осу ществление всецело делегировано главе го сударства. На этой основепроисходит пере смотр системы разделения властей в направ лении ее централизации и увеличенияполномочий исполнительной вертикали власти. Это позволяет легитимировать все законода тельныеинициативы, в том числе направ ленные на изменение конституционного строя как выражениеединодушной воли народа, парламента и правительства.

С одной стороны, идет ослабление зако нодательной власти — «рационализация» парламентаризма.Восстановление «поряд ка» достигается путем конституционных и других правовых методов,обеспечивающих преобладание в публичной политике одной (правительственной) партии над другими(феномен таких партий, как «Нур Отан» в Ка захстане, «АкЖол» в Киргизии, «Ени Азербайджан » вАзербайджане, Демократическая партия в Туркменистане, а в известной мере также Республиканскаяпартия в Армении и Единое национальное движение в Грузии, ко торые некоторые аналитики сравнивают сдо минантными партиями в Сингапуре, Японии и Мексике). Для обеспечения фактического господстваодной партии при сохранении формальной многопартийности используют ся: процедура досрочногороспуска парламен та с последующим изменением Конституции (Белоруссия — 1996 год; Казахстан —1993, 1995, 2007 годы); изменение избирательно го законодательства (чередование мажори тарной ипропорциональной систем в зависи мости от позиций правящей партии в Казах стане, Азербайджане);принятие законода тельства, обязывающего партии действовать строго в рамках конституции, которая приэтом подвергается существенной трансфор мации (например, законодательные акты 2002 и 2009 годов вКазахстане). Если глава государства является одновременно (юриди чески или фактически) главойправящей пар тии (как в странах Средней Азии), то это су жение политического пространства может пойтиеще дальше.

С другой стороны, происходит очевидная политизация и ограничение роли институтов контроляконституционности, прежде всего — независимого конституционного правосудия. Конституционные суды сабстрактной систе мой нормоконтроля были созданы во всех постсоветских государствах (за исключениемЭстонии, где это решение не состоялось из-за проблемы защиты прав «неграждан»). Однако ситуация сконтролем конституционно сти не является единой в постсоветских госу дарствах, где функции гарантаконституции выполняются парламентами, конституцион ными судами и президентами. Позициякон ституционных судов в конфликтах ветвей власти чрезвычайно политизирована, противоречива и неотличается доктринальным единством. В одних случаях конституционные суды противостояли

конституционным ре формам, направленным па изменение формы правления. Так, в Казахстане (1995 год)и Бе лоруссии (1996 год) конституционные суды отказались признать конституционной про цедурупринятия новых конституций. В Мол давии Конституционный суд отклонил резуль таты консультативногореферендума 1999 го да о переходе от парламентской к смешанной форме правления, мотивировав эторешение тем, что конституционная реформа может быть реализована только на основе ее одоб ренияпарламентским большинством (кото рого в тот период не оказалось). На Украине результаты проведенногопо инициативе Пре зидента Л. Кучмы референдума (2000 год) не имели юридических последствийвследствие разъяснения Конституционного Суда о том, что вносить поправки в основной закон впра ветолько парламент. В других случаях суды занимали противоречивую позицию. Так, предшествующеерешение не помешало Кон ституционному Суду Украины уже в 2005 году занять противоположнуюпозицию, объявив о «праве народа» определять конституцион ный строй путем принятия Конституции нареферендуме. Наконец, тот же Суд па самом пике «цветной революции» самоустранился от решения«политических» вопросов, отка завшись вынести вердикт о конституционно сти Закона Украины «Обособенностях при менения Закона Украины "О выборах Пре зидента Украины" от 8 декабря 2004 года приповторном голосовании 26 декабря 2004 года» в период избирательной кампании (а только призналнеконституционными отдель ные его положения)40. В третьих случаях Суд однозначно становился насторону победив шей стороны (Конституционный суд Кирги зии, признавший результаты переворота 2005года). Можно указать на многочислен ные примеры признания судами конституци онности референдумов,имевших в результа те продление мандатов действующего главы государства.

Третий компонент легитимирующей фор мулы плебисцитарных режимов — исключи тельныйполитический и правовой статус гла вы государства как национального лидера. Он выражается, преждевсего, в широкой трактовке независимости (иммунитета) пре зидента от правового контроля —гражданского и уголовного процессов — до тех пор, пока он остается у власти. Цель данного ин ститутасостоит в поддержании исключитель ного статуса президентской власти, а не кон кретного ее носителя кактакового. Далее, президент стоит фактически (а в ряде случаев и формально-юридически) над правом,явля ясь гарантом конституции и верховным ар битром между властями и различными политическимисилами. В результате он не может быть подвергнут судебному преследованию, его решения не могутоспариваться в суде, а личность защищена специальными законами от оскорблений и клеветы (обычныезаконы о диффамации не распространяются на эти случаи). Наконец, исключительность статуса президентаподдерживается отсутствием конституционного закрепления либо факти ческой нереализуемостьюконституционной процедуры импичмента. Единственным при мером ее применения в постсоветскомреги оне остается импичмент Президенту Литвы Р. Паксосу, который был отстранен от власти за нарушениеприсяги и совершение преступ ления41, однако, возможно, не без вмеша тельства извне. Возможностьсудебного пре следования президентов стала поэтому одним из основных требований оппозиции впостсо ветских государствах — на Украине, в Грузии и, особенно, в Киргизии, где свергнутый Президент КБакиев безуспешно добивался от Временного правительства подтверждения неприкосновенности для себя ичленов своей семьи, против которых были начаты уголов ные дела, а также сохранения некоторых ак тивов.Данный эпизод стал, возможно, при чиной изменения законодательства в Казах стане с целью оградитьПрезидента, его род ственников и имущество от любых возмож ных претензий в будущем. В 2010 году поинициативе правящей партии были внесены поправки в три конституционных закона — «О выборах», «ОПрезиденте Республики Казахстан» «О первом Президенте Респуб лики Казахстан», а также в уголовный иуго ловно-процессуальный кодексы, наделяющие Назарбаева статусом первого Президента — лидеранации42. Статус «отца нации» (Туркменбаши), «лидера нации» (Назарбаев) или «президента и руководителягосударства» (Лукашенко) коррелируется с неограничен ным пребыванием у власти или дажевоз можностью ее фактической передачи по на следству (Азербайджан).

Конституционная формула «единства вла сти» (например, в Казахстане, Белоруссии и ряде другихгосударств) выступает как осно ва фактической ликвидации альтернативных центров власти приформальном их допуще нии и конституционном закреплении. Резуль татом становится завершениереставрации авторитаризма — создание плебисцитарного режима в форме «имперского президентст ва». Воснове процесса концентрации власти лежит размывание границы между конститу ционными нормами инормами администра тивного права. Административное право вы водится из сферы публичного права исоци ального контроля через законодательство о государственной безопасности, регулирую щую иконтролирующую роль государства, расширение дискреционных полномочий ад министративныхинститутов и установление культа силовых структур. Воплощая метафи зические принципы национальногоединства и государственного суверенитета, власть пре зидента оказывается вне системы социаль ного

40См.: Миронов Н. Правовой анализ выборов Президента Украины // Сравнительное консти туционное обозрение. 2005. № 1(50). С.44—49.41См.: Статкявичус М. Конституционная прак тика Литвы: ответственность в порядке импич мента // Сравнительное конституционноеобо зрение. 2004. №3(48). С. 195-202.42См.: Константинов А. Президент Казахстана получил повышение. Парламент наделил Нур султана Назарбаева статусом лидера нации //Коммерсантъ. №84. 2010. 14 мая. С. 7.

контроля и разделения властей, харак теризуется наделением главы государства привилегированнымсоциальным статусом и персоналистским стилем правления. Прези дентская власть выступаетединственным ис точником окончательных решений буквально по всем проблемам. При кажущейся мощиданные режимы теряют гибкость в принятии решений, рискуя дезинформировать себя о реальномположении дел и обеспечить прог нозируемый характер преемственности вла сти и ее конституционнойлегитимности.

9. Масштабы и границы реставрационных тенденций на постсоветском пространстве

Проведенный анализ делает целесообразным отказ от классической трапзитологической парадигмыс ее телеологическими представ лениями о движении к демократии и линей ной интерпретациипереходного периода. Ре зультаты посткоммунистического развития в регионе оказались чрезвычайноразличны: они включают в одной группе стран установ ление функционирующей демократии, в дру гой —неопределенность в форме дисфунк циональной демократии, в третьей — провал демократическоготранзита, выражающийся в конституционной ретрадиционализации и авторитаризме.

Общая нестабильность политических ре жимов в регионе связана с тремя проблема ми. Перваяпроблема — это кризис идентич ности и конфликт двух базовых ценностей переходного периода —демократии и нацио нализма. Первая предполагает неограничен ные возможности гражданского иправового самоопределения, вторая, напротив, ставит во главу угла принцип национальногосамоопределения и суверенитета. Фундаменталь ным фактором нестабильности оказалась трудность длястран региона перейти от этни ческой трактовки нации к концепции гражданской нации, породившаяраспад многона циональных государств Центральной и Во сточной Европы, а затем (особенно в рамкахинтерпретации Косовского прецедента) по ставившая те же проблемы на уровне отдель ных государств,столкнувшихся с угрозой рас пада и феноменом «самопровозглашенных государств». С этих позицийнеоднократно обсуждался вопрос о территориальной цело стности и возможных сценариях распада та кихгосударств, как Молдавия, Украина, Уз бекистан, Грузия (сецессия Абхазии и Осетии в результатероссийско-грузинской пятиднев ной войны интерпретировалась как асиммет ричный ответ па расколСербии и решение проблемы Косово).

Вторая проблема государств региона — кризис легитимности постсоветских режимов, элитыкоторых пришли к власти на волне национального и демократического подъема 1990-х годов, связанного спадением комму низма, но сохранили формы и методы управ ления, свойственные предшествующей эпо хе.Столкновение завышенных ожиданий с реальностью привело к росту отчуждения общества и власти.Неспособность режимов найти адекватное разрешение трудностей породило феномен «цветныхреволюций». Ко нечно, «цветные революции» в таких стра нах, как Сербия, Хорватия, Македония, нетождественны их воплощению на Украине, в Киргизии или Грузии с точки зрения достиг нутыхрезультатов, однако они имеют общие черты в механизме подготовки и осуществления переворотов, атакже их легитимации — соединении социального протеста с идеоло гией правовых преобразований.Ответы на этот вызов, предложенные в странах региона, оказались различными и включали три стра тегииполитико-правовой модернизации: осу ществление конституционной революции с целью быстрогоперехода к демократическим формам правления (Украина, Киргизия, Гру зия); проведение отдельныхконституционных реформ без изменения существа авторитар ного режима (Казахстан, Белоруссия,Азер байджан, Армения); наконец, осознанный от каз от реформ во имя сохранения стабильно сти ипредсказуемости ситуации (Туркмения, Таджикистан, Узбекистан).

Третьей проблемой стали трудности фор мирования основ демократической (консти туционной)политической системы в виде гражданского общества, разделения властей, отделения власти отсобственности, создания независимой судебной системы, многопар тийности, институтов правовогогосударст ва, обеспечения конкурентной политической среды и меритократической элиты. В ходеконституционных кризисов постсоветского периода эти вопросы были поставлены, но не получилиадекватного разрешения. В боль шинстве случаев они сводились к выбору формы правления —парламентской, прези дентской или смешанной. Следует констати ровать, что страны Центральной иВосточной Европы (впрочем, не без поддержки Евросо юза) отдали однозначное предпочтениепарламентским или парламентско-президентским формам, в то время как евразийские политическиережимы — президентским или президентско-парламеитским. Ключевое зна чение имел поиск альтернативыроссийской модели президентско-парламентской формы правления, которая на деле выступает как режимсверхпрезидентской власти. Это акту ализировало опыт обращения к парламентской форме правления(Молдавия, а в насто ящее время — Киргизия), парламентско-президентской (Украина) илипрезидентско-парламентским формам с ограниченной ролью президентской составляющей (Грузия,Казах стан, Азербайджан, Армения).

Однако опыт показал, что при всем разно образии избранных моделей, ни одна из них не решилапроблему политической стабиль ности. Парламентская форма правления, ста бильно функционировавшая вМолдавии при господстве одной партии, оказалась деструк тивным фактором в условиях партийногорас кола и неспособности формирования «прави тельства общественного доверия» и выборов Президента.Обращение к парламентаризму в условиях политического и этнического про тивостояния (Киргизия)сталкивается с про блемой примирения кланов и консолидации власти. Введениепарламентско-президентской системы на Украине в свою очередь при вело к нестабильности по линииотношений парламент — правительство — президент, по родив череду конституционных конфликтов, идосрочному роспуску Рады Президентом в ус ловиях перманентного конфликта с премьер- министромпрактически по всем проблемам внутренней и внешней политики. Наконец, формальная трансформацияпрезидентско-парламеитской системы в парламентско-президептскую (Казахстан) или включениеотдельных ее элементов в повестку реформ (Азербайджан и Армения) мало что изменяют в механизмевласти и управления при сохра нении режима мнимого конституционализма и абсолютного контроля главыгосударства над всей политической системой (через пра вящую партию). Самыми «стабильными» в этомсмысле оказались режимы Средней Азии, которые вообще не проводили реформ (Узбекистан), отказалисьот них в силу опа сения дестабилизировать систему (Таджики стан), либо свели их к модернизацииавтори таризма (Туркмения). В конечном счете, ди лемма выбора между «свободой» (парла ментскийрежим) и «порядком» (президент ский режим) свелась к выбору между поли тической нестабильностью иавторитаризмом в виде различных вариантов плебисцитарных режимов с выраженной тенденцией кимпер скому типу президентской власти с персоналистским стилем правления.

Общие тенденции к реставрации и реконституционализации, являющиеся в опреде ленном смыслеобъективным следствием не подготовленности общества к введению ли беральной демократии, а такжереакцией на неэффективное функционирование демокра тических институтов, могут получать различноеполитическое наполнение. Наиболее адекватным выражением реставрационных процессов становитсятенденция к олигархизации правящих режимов независимо от кон ституционных форм их организации.След ствием данной логики становится ощутимое сужение политического пространства: поли тическаякоррупция и ограничение общест венного плюрализма, политических партий, некоммерческихорганизаций, независимых от власти средств массовой информации. В результате эрозии демократическихинсти тутов принятие политических решений мало зависит от конституционных институтовзако нодательной и исполнительной власти и все более — от неформальных договоренностей и групп,использующих эти институты в своих целях.

Следовательно, пределы реставрацион ных тенденций определяются не столько конституционнымимоделями, сколько общей политической культурой — соединением тра диции и новизны, соотношениемвнутренних и внешних факторов консолидации, формаль ных институтов и практики функционирова ния,отношением элит к необходимости мо дернизации и ее содержательным парамет рам. Позитивная динамикавозможна по ли нии практического осуществления «демокра тии участия», разработки научной стратегии итехнологий трансформации обществ пере ходного типа.

Медушевский Андрей Николаевич — член редакционного совета журнала

«Сравнительное конституционное обо зрение», профессор Государственного уни верситета

— Высшей школы экономики, академик Российской академии естест венных наук,

доктор философских наук.medushevsky@stream.ru